среда, 31 марта 2010 г.
Kак ты думаешь, почему женщины любят мужчин?
Есть у тебя версии на этот счет? Если есть — они почти наверняка ошибочны. Они нас любят вовсе не потому, что им нужно размножаться, а кроме нас на данной планете это больше не с кем делать. И не потому, что мы можем выжимать двести килограммов в толчке и газовать в фарватере. Ниже изложено доказательство этого, устами женщин.
И так начнём!
"Мы любим вас даже не потому, что у вас — безукоризненные мускулистые тела, пронзительные синие глаза, широкие плечи, длинные ноги и могучая грудь, к которой хочется прижаться… Так вот, на самом деле наша к вам любовь иногда складывается из очень странных мелочей. Из несущественных деталей твоего облика и поведения — которые ты вряд ли держал когда-либо в числе своих достоинств.
Мы любим, когда ты уминаешь за обе щеки
Как в тебя помещается большой обед с двойным роял-чизбургером и девятью макнаггетами — само по себе загадка. Как ты после этого способен доесть мою порцию картошки — вообще непостижимо. Мы отвечаем себе — это потому, что ты такой большой и сильный, великий и ужасный, и тебе требуется огромный запас топлива. Это будоражит воображение. Так что ешь на здоровье, только, пожалуйста, избавь нас от раскатистой отрыжки после трапезы.
Мы любим, когда ты потеешь
Мужчина, взмокший от физических усилий, — зрелище, от которого женщина тоже вполне может взмокнуть. Надо только учесть, что для нас имеет значение, за что ты проливаешь пот. Если ты раскраснелся и взмочалился, пока с авоськами в руках догонял автобус по жаре, то мы предпочтем отсесть подальше от тебя, благоуханное создание.
Мы любим, когда после секса ты вырубаешься
Вот он, момент истины — когда ты испускаешь этот глубокий вздох, откидываешься в полном изнеможении и прикрываешь глаза со словами: «Уф, сейчас, погоди, дай только дух перевести»… Очень трогательно — но только если потом ты все-таки проснешься, чтобы сказать что-нибудь ласковое и притаранить мне из кухни минералки.
Мы любим, когда ты изображаешь из себя крутого автомеханика
Мы уже знаем от тебя, что автомобильные поломки бывают трех типов: радиатор, карбюратор и аккумулятор. У тебя очень здорово это получается — уставиться в мотор, нахмуриться, подумать минут десять и, наконец, изречь: карбюратор. Или радиатор — мне неважно, сие недоступно уму моему. Я просто любуюсь. А машину все равно потом отгоним в сервис — исключительно для подтверждения диагноза.
Правда, те же самые морщинки бесят меня до невозможности, когда ты нахмуриваешься над капотом посреди Садового кольца в час пик — и все потому, что забыл заправиться.
Мы любим наблюдать, как в тебе бушует тестостерон
Как бы мы ни иронизировали, нам нравится, когда ты тащишь нас на типично мужские сборища. Значит, ты не боишься показать нас своим друзьям. А кроме того, увидеть тебя в роли воинственного гунна интересно и возбуждающе. Но если ты начнешь делиться адреналином с соседями по трибуне, восхищение уступит место страху — совсем не возбуждающему. И вообще, твой нос гораздо лучше смотрится в неполоманном состоянии и без ватных тампонов, торчащих из ноздрей.
Мы любим, когда ты не можешь сам завязать себе галстук
Мы охотно верим рассказам о том, как твой родной «Сырборнефтегаз» не в состоянии заключить ни одного мало-мальски миллионного контракта без твоей помощи, но знаем, что дай тебе волю — и ты бы пошел на переговоры с партнерами в тех джинсах, что сварил еще в восьмом классе. Все, что касается подбора галстука к каемке на носовом платке, вызывает у тебя растерянность, а у нас — прилив заботливой нежности. Твоя хозяйственная беспомощность воздействует прямиком на наш материнский инстинкт. Однако помни — стоит переусердствовать в дебилизме, и мы превращаемся из матери в ехидину.
Мы любим, когда ты любишь всякие технические прибамбасы
Ящик со столярно-плотницкими инструментами на твоем балконе вызывает у нас священный трепет. Даже если вершина твоей инженерной мысли — разрезанная пополам кока-кольная банка в качестве пепельницы. Мы чтим твою потребность расчленить компьютер и кофеварку, чтобы посмотреть, что там внутри. А когда ты весь вечер в полном упоении играл с моим племянником в игрушечного робота, я даже не обиделась, что ты меня игнорировал. Я потом всю ночь на тебе активно отыгрывалась. Но если роль Самоделкина станет твоим жизненным кредо, если ты завтра же не отнесешь труп кофеварки на помойку, если с полочки в ванной будут регулярно сыпаться ржавые гвозди, кувалды и паяльники, то я поищу себе, дружок, другой какой-нибудь кружок.
Мы любим слушать, как ты похрапываешь
Да, нам иногда нравится смотреть, как ты лежишь на животе, немыслимо загнув руку под подушку, в съехавших набок трусах-боксерах, оглашая окрестности саундтреком к фильму «Обитатели саванны». Мысль, что мы застали тебя в столь бессознательном, природном, беспомощном состоянии, почему-то нам мила. Только не думай, что это перманентная эмоция. В три часа дня в воскресенье, после восьмой побудки, эта же твоя поза обратит меня саму в злобную обитательницу саванны.
Мы любим, когда ты обнимаешься с друзьями
Обнимаешься, конечно, громко сказано. Речь идет, как правило, об энергичном полусекундном соприкосновении грудными клетками, основательно подпорченном смущенными выкриками типа «ну что, толстый!» — «да ничего, лысый!» и пиханиями кулаком в плечо. В то же время стремление сгрести приятеля в охапку, как любое искреннее эмоциональное проявление, редко оставляет женщин равнодушными. То, что тебе кажется аффективным поведением, с нашей точки зрения — трогательный знак мужской дружбы. И уж твоя девушка никак не растолкует это неправильно — доказательств твоей стандартной сексуальной ориентации ты предоставил ей больше чем достаточно.
Мы любим этот щипок исподтишка
В принципе, нам не очень нравится, когда нас публично по-хозяйски мнут и тискают. Но когда ты не можешь справиться с искушением мимоходом за меня подержаться, это совсем другое дело. Это значит — я тебе кажусь сексуальной. Главное, чтобы это было втихаря. Пожалуйста, не делай это бесцеремонно, на глазах у друзей, а то мы начнем звать тебя при всех «пупсиком» и поцелуем в лобик на прощанье.
И так начнём!
"Мы любим вас даже не потому, что у вас — безукоризненные мускулистые тела, пронзительные синие глаза, широкие плечи, длинные ноги и могучая грудь, к которой хочется прижаться… Так вот, на самом деле наша к вам любовь иногда складывается из очень странных мелочей. Из несущественных деталей твоего облика и поведения — которые ты вряд ли держал когда-либо в числе своих достоинств.
Мы любим, когда ты уминаешь за обе щеки
Как в тебя помещается большой обед с двойным роял-чизбургером и девятью макнаггетами — само по себе загадка. Как ты после этого способен доесть мою порцию картошки — вообще непостижимо. Мы отвечаем себе — это потому, что ты такой большой и сильный, великий и ужасный, и тебе требуется огромный запас топлива. Это будоражит воображение. Так что ешь на здоровье, только, пожалуйста, избавь нас от раскатистой отрыжки после трапезы.
Мы любим, когда ты потеешь
Мужчина, взмокший от физических усилий, — зрелище, от которого женщина тоже вполне может взмокнуть. Надо только учесть, что для нас имеет значение, за что ты проливаешь пот. Если ты раскраснелся и взмочалился, пока с авоськами в руках догонял автобус по жаре, то мы предпочтем отсесть подальше от тебя, благоуханное создание.
Мы любим, когда после секса ты вырубаешься
Вот он, момент истины — когда ты испускаешь этот глубокий вздох, откидываешься в полном изнеможении и прикрываешь глаза со словами: «Уф, сейчас, погоди, дай только дух перевести»… Очень трогательно — но только если потом ты все-таки проснешься, чтобы сказать что-нибудь ласковое и притаранить мне из кухни минералки.
Мы любим, когда ты изображаешь из себя крутого автомеханика
Мы уже знаем от тебя, что автомобильные поломки бывают трех типов: радиатор, карбюратор и аккумулятор. У тебя очень здорово это получается — уставиться в мотор, нахмуриться, подумать минут десять и, наконец, изречь: карбюратор. Или радиатор — мне неважно, сие недоступно уму моему. Я просто любуюсь. А машину все равно потом отгоним в сервис — исключительно для подтверждения диагноза.
Правда, те же самые морщинки бесят меня до невозможности, когда ты нахмуриваешься над капотом посреди Садового кольца в час пик — и все потому, что забыл заправиться.
Мы любим наблюдать, как в тебе бушует тестостерон
Как бы мы ни иронизировали, нам нравится, когда ты тащишь нас на типично мужские сборища. Значит, ты не боишься показать нас своим друзьям. А кроме того, увидеть тебя в роли воинственного гунна интересно и возбуждающе. Но если ты начнешь делиться адреналином с соседями по трибуне, восхищение уступит место страху — совсем не возбуждающему. И вообще, твой нос гораздо лучше смотрится в неполоманном состоянии и без ватных тампонов, торчащих из ноздрей.
Мы любим, когда ты не можешь сам завязать себе галстук
Мы охотно верим рассказам о том, как твой родной «Сырборнефтегаз» не в состоянии заключить ни одного мало-мальски миллионного контракта без твоей помощи, но знаем, что дай тебе волю — и ты бы пошел на переговоры с партнерами в тех джинсах, что сварил еще в восьмом классе. Все, что касается подбора галстука к каемке на носовом платке, вызывает у тебя растерянность, а у нас — прилив заботливой нежности. Твоя хозяйственная беспомощность воздействует прямиком на наш материнский инстинкт. Однако помни — стоит переусердствовать в дебилизме, и мы превращаемся из матери в ехидину.
Мы любим, когда ты любишь всякие технические прибамбасы
Ящик со столярно-плотницкими инструментами на твоем балконе вызывает у нас священный трепет. Даже если вершина твоей инженерной мысли — разрезанная пополам кока-кольная банка в качестве пепельницы. Мы чтим твою потребность расчленить компьютер и кофеварку, чтобы посмотреть, что там внутри. А когда ты весь вечер в полном упоении играл с моим племянником в игрушечного робота, я даже не обиделась, что ты меня игнорировал. Я потом всю ночь на тебе активно отыгрывалась. Но если роль Самоделкина станет твоим жизненным кредо, если ты завтра же не отнесешь труп кофеварки на помойку, если с полочки в ванной будут регулярно сыпаться ржавые гвозди, кувалды и паяльники, то я поищу себе, дружок, другой какой-нибудь кружок.
Мы любим слушать, как ты похрапываешь
Да, нам иногда нравится смотреть, как ты лежишь на животе, немыслимо загнув руку под подушку, в съехавших набок трусах-боксерах, оглашая окрестности саундтреком к фильму «Обитатели саванны». Мысль, что мы застали тебя в столь бессознательном, природном, беспомощном состоянии, почему-то нам мила. Только не думай, что это перманентная эмоция. В три часа дня в воскресенье, после восьмой побудки, эта же твоя поза обратит меня саму в злобную обитательницу саванны.
Мы любим, когда ты обнимаешься с друзьями
Обнимаешься, конечно, громко сказано. Речь идет, как правило, об энергичном полусекундном соприкосновении грудными клетками, основательно подпорченном смущенными выкриками типа «ну что, толстый!» — «да ничего, лысый!» и пиханиями кулаком в плечо. В то же время стремление сгрести приятеля в охапку, как любое искреннее эмоциональное проявление, редко оставляет женщин равнодушными. То, что тебе кажется аффективным поведением, с нашей точки зрения — трогательный знак мужской дружбы. И уж твоя девушка никак не растолкует это неправильно — доказательств твоей стандартной сексуальной ориентации ты предоставил ей больше чем достаточно.
Мы любим этот щипок исподтишка
В принципе, нам не очень нравится, когда нас публично по-хозяйски мнут и тискают. Но когда ты не можешь справиться с искушением мимоходом за меня подержаться, это совсем другое дело. Это значит — я тебе кажусь сексуальной. Главное, чтобы это было втихаря. Пожалуйста, не делай это бесцеремонно, на глазах у друзей, а то мы начнем звать тебя при всех «пупсиком» и поцелуем в лобик на прощанье.
пятница, 5 марта 2010 г.
Психология мужчины
- Скажи, любимый, какие по твоему мнению чаще всего, мужчины, допускают ошибки в отношения с женщинами?
- Основные ошибки мужчин …. - А что, разве мы, мужчины ошибаемся? Мне кажется, что мы не ошибаемся, вообще и никогда! Мы же мужики, а мужики не ошибаются! Это же так просто. Ну, бывает, их женщины не понимают – это другой вопрос. Это у женщин постоянно случается, не понимают они тонкой мужской натуры.
Могу привести просто океан примеров того, когда женщины не понимают мужчин.
- Ну, вот, как обычно, общие фразы, приведи хоть один.
- Да пожалуйста. Одна из частых ситуаций, когда женщины не понимают психологию мужчин - это их шутки. Иногда женщины называют мужские шутки - «идиотскими» шутками. На мой взгляд – гениальные шутки. Но раз женщины не понимают, то совет мужчинам - не надо шутить по мужски. Бесполезно, не поймут, даже не пытайтесь. Я честно пробовал, много лет шутил – не поняли, не оценили.
Вот вчера помнишь, дорогая, твой любимый фильм пересматривали, наш, еще Советских времен, «Девчата» называется. И там мужчина – главный герой фильма, продемонстрировал замечательную шутку на мой взгляд. Он неожиданно выскочил из леса в темноте с криком «Аааа» на девушку, которая его интересовала. На мой взгляд – прекрасная шутка, все бы мужчины долго смеялись, но она почему то не оценила. Ну, и не особо обиделась конечно, но не оценила – это точно!
Ну, а до этого шуточный спор между двумя мужчинами о том, что в одного из них женщина влюбится, на шапку.
- Ну что смешного в том, что два мужика поспорили на шапку о том, что девчонка влюбится в одного из них? Она же серьезно влюбилась!
- Все молчу, молчу. Давай вернемся к первому эпизоду, вернее, по фильму, ко второму.
Я думаю, если бы он тогда не выскочил на неё из засады с воплем, а стоял бы с букетиком цветочков или еще что-то…. Эх, не ценят женщины наших шуток, поэтому – не надо, не надо, все наши мужские шутки однотипны, как правило, это «Аааа», ну, бывают более оригинальные мужчины, тогда «Ооооо», или что-нибудь в этом духе.
- А еще есть примеры того, что мужчины если не ошибаются, то недопонимают женщин?
- Еще пример? Да, пожалуйста. Ну, вообще мужчины – существа серьезные, а женщины – не очень. Мягче к ним, к женщинам, нужно относиться, несерьезные они люди. В общем, если поссорились, допустим, да? Женщина сказала: «Все, отстань от меня, мы разведемся, нам не жить вместе». Если бы мужчина такое сказал женщине, ну, средний в общем, то я думаю, его намерения относительно серьезны. Если его, конечно, не довели опять же в момент ссоры. Просто он пришел, и спокойно, тихо сказал: «Давай разведемся». То, знаешь, ласточка, – плохо дело в их семье.
Если же такое женщина сказала, то, в 99 % случаев всего лишь надо бежать за ней. Потом хватать её и там говорить, желательно что-нибудь не очень глупое, типа: «Прости меня, я тебя люблю и все будет хорошо». На третий раз все – равно догоните и поймаете, и окажется, что никто с вами и разводиться – то не собирался на самом деле, и жить вместе только мечтают. Глядишь и получше что-нибудь перепадет, а не только обнимания…
Техника Многократного Хватания
Тут немного отвлекусь от различий мужчины и женщины. Потому что техника хватания женщины важна. Очень важно хватать женщину во время ссоры, как бы это сказать, помаленьку. Я понимаю, что мужчина физически сильнее женщины и быстрее бегает. Понимаю так же и то, что он может с одного раза догнать, схватить и удерживать её на болевом приеме, выученном где-нибудь в секции дзюдо.
Делать так не следует. Семейная жизнь и дзюдо – это разные вещи. Предлагаю применять технику «многократного хватания». О чем я говорю? Догнали женщину, схватили немного, сказали несколько извинений. Сразу же отпускаете в сторонку, лучше отклоняетесь, чтобы «по шапке» не прилетело. Ну, хочется ей «отбиваться», дайте ей такую
реклама
возможность, пусть немного «убежит». А вы следом, следом! Но так же, в сторонке и бормочите что-нибудь: «Прости меня, болвана непросвещенного, глупого балбеса. Ты самая лучшая, самая замечательная, чтобы я без тебя такой чудесной делал!»
Опять обнимаем, если отбилась, на третий раз догоняем. Глядишь, все и получится. Даже если женщина с 4-5 раза убежала, то все равно внутри себя она оценит ваши усилия по сохранению отношений. Когда она остынет, мирится будет намного легче, чем если вы вообще не пытались женщину удержать, а сидели бы и сопели молча в две ноздри, как я это обычно делал в первые два года счастливой семейной жизни.
В этом случае ссора может длиться вместо одного дня и неделю, и две.
В общем, мягче к ним, к женщинам, вы же Мужик – вот и будьте мудрее.
- Основные ошибки мужчин …. - А что, разве мы, мужчины ошибаемся? Мне кажется, что мы не ошибаемся, вообще и никогда! Мы же мужики, а мужики не ошибаются! Это же так просто. Ну, бывает, их женщины не понимают – это другой вопрос. Это у женщин постоянно случается, не понимают они тонкой мужской натуры.
Могу привести просто океан примеров того, когда женщины не понимают мужчин.
- Ну, вот, как обычно, общие фразы, приведи хоть один.
- Да пожалуйста. Одна из частых ситуаций, когда женщины не понимают психологию мужчин - это их шутки. Иногда женщины называют мужские шутки - «идиотскими» шутками. На мой взгляд – гениальные шутки. Но раз женщины не понимают, то совет мужчинам - не надо шутить по мужски. Бесполезно, не поймут, даже не пытайтесь. Я честно пробовал, много лет шутил – не поняли, не оценили.
Вот вчера помнишь, дорогая, твой любимый фильм пересматривали, наш, еще Советских времен, «Девчата» называется. И там мужчина – главный герой фильма, продемонстрировал замечательную шутку на мой взгляд. Он неожиданно выскочил из леса в темноте с криком «Аааа» на девушку, которая его интересовала. На мой взгляд – прекрасная шутка, все бы мужчины долго смеялись, но она почему то не оценила. Ну, и не особо обиделась конечно, но не оценила – это точно!
Ну, а до этого шуточный спор между двумя мужчинами о том, что в одного из них женщина влюбится, на шапку.
- Ну что смешного в том, что два мужика поспорили на шапку о том, что девчонка влюбится в одного из них? Она же серьезно влюбилась!
- Все молчу, молчу. Давай вернемся к первому эпизоду, вернее, по фильму, ко второму.
Я думаю, если бы он тогда не выскочил на неё из засады с воплем, а стоял бы с букетиком цветочков или еще что-то…. Эх, не ценят женщины наших шуток, поэтому – не надо, не надо, все наши мужские шутки однотипны, как правило, это «Аааа», ну, бывают более оригинальные мужчины, тогда «Ооооо», или что-нибудь в этом духе.
- А еще есть примеры того, что мужчины если не ошибаются, то недопонимают женщин?
- Еще пример? Да, пожалуйста. Ну, вообще мужчины – существа серьезные, а женщины – не очень. Мягче к ним, к женщинам, нужно относиться, несерьезные они люди. В общем, если поссорились, допустим, да? Женщина сказала: «Все, отстань от меня, мы разведемся, нам не жить вместе». Если бы мужчина такое сказал женщине, ну, средний в общем, то я думаю, его намерения относительно серьезны. Если его, конечно, не довели опять же в момент ссоры. Просто он пришел, и спокойно, тихо сказал: «Давай разведемся». То, знаешь, ласточка, – плохо дело в их семье.
Если же такое женщина сказала, то, в 99 % случаев всего лишь надо бежать за ней. Потом хватать её и там говорить, желательно что-нибудь не очень глупое, типа: «Прости меня, я тебя люблю и все будет хорошо». На третий раз все – равно догоните и поймаете, и окажется, что никто с вами и разводиться – то не собирался на самом деле, и жить вместе только мечтают. Глядишь и получше что-нибудь перепадет, а не только обнимания…
Техника Многократного Хватания
Тут немного отвлекусь от различий мужчины и женщины. Потому что техника хватания женщины важна. Очень важно хватать женщину во время ссоры, как бы это сказать, помаленьку. Я понимаю, что мужчина физически сильнее женщины и быстрее бегает. Понимаю так же и то, что он может с одного раза догнать, схватить и удерживать её на болевом приеме, выученном где-нибудь в секции дзюдо.
Делать так не следует. Семейная жизнь и дзюдо – это разные вещи. Предлагаю применять технику «многократного хватания». О чем я говорю? Догнали женщину, схватили немного, сказали несколько извинений. Сразу же отпускаете в сторонку, лучше отклоняетесь, чтобы «по шапке» не прилетело. Ну, хочется ей «отбиваться», дайте ей такую
реклама
возможность, пусть немного «убежит». А вы следом, следом! Но так же, в сторонке и бормочите что-нибудь: «Прости меня, болвана непросвещенного, глупого балбеса. Ты самая лучшая, самая замечательная, чтобы я без тебя такой чудесной делал!»
Опять обнимаем, если отбилась, на третий раз догоняем. Глядишь, все и получится. Даже если женщина с 4-5 раза убежала, то все равно внутри себя она оценит ваши усилия по сохранению отношений. Когда она остынет, мирится будет намного легче, чем если вы вообще не пытались женщину удержать, а сидели бы и сопели молча в две ноздри, как я это обычно делал в первые два года счастливой семейной жизни.
В этом случае ссора может длиться вместо одного дня и неделю, и две.
В общем, мягче к ним, к женщинам, вы же Мужик – вот и будьте мудрее.
Мужчины стремительно худеют
Медицинский термин «анорексия», обозначающий психическое расстройство, влекущее за собой предельное истощение и худобу, в последние годы плотно вошёл в наше сознание как женский недуг на почве стремления к модельной внешности. Однако анорексия меняет пол и начинает косить мальчишек. Первыми тревогу забили американские медики.
Специалисты из нью-йоркского Центра здоровья детей и подростков подсчитали, что за последние два года число случаев анорексии среди юношей в возрасте от 12 до 16 лет выросло вдвое. У 67% из них - тяжелая степень истощения и душевных расстройств. Подростки с этим заболеванием склонны к суициду. По данным Всемирной организации здравоохранения, один из ста ребят, предпринявших попытку самоубийства, делает это из-за недовольства своей внешностью.
В унисон американцам испанские врачи из клиники Университета Барселоны опросили страдающих анорексией подростков в возрасте от 11 до 18 лет. В процессе беседы дети оценивали размеры своего тела - плеч, груди, талии, бедер, икр. Те же самые вопросы были заданы обычным здоровым подросткам. Естественно, мальчишки, болезненно стремящиеся похудеть, гораздо чаще преувеличивают параметры своего тела. Они крайне недовольны своей внешностью и, несмотря на худобу, испытывают жестокое чувство вины, когда едят, а также ужас при мысли о жировых складках на теле.
Причины дистрофического бума среди мальчиков прежние - мода и СМИ, навязывающие «неземные» стандарты красоты и «хорошей» физической формы. Мировой fashion в последние несколько лет повернул в сторону унисекса, на пике болтающиеся на костях штаны-висуны, длинные шеи, торчащие ключицы, «сушеное» тело. И это у пацанов! Подиумные мужские модели тощают на глазах, экранные звезды не лучше.
Американские медики предлагают программу, которая помогла бы решить проблему. Они считают, что ведущие дизайнеры и модельеры совместно с диетологами должны встречаться с подростками в учебных заведениях, рассказывать им о причинах заболевания анорексией и его последствиях для растущего организма.
А что у нас?
В России мужчина-анорексик, слава Богу, пока экзотика. Однако, если так дело пойдет, не поздоровится и русским мужикам. На сегодняшний день в нашей стране от анорексии страдает каждый двадцатый подросток. Основная группа риска (90%) все-таки девушки в возрасте от 12 до 24 лет. Остальную десятку мужчины делят с женщинами постарше. Причины: под влиянием телевидения мальчики перестают оценивать свою внешность рационально. Подрастающее поколение уже не делает ставку на интеллект и начинает считать свою внешность основным капиталом.
Как понять, что ваш ребенок болен?
- Будьте внимательны к своим детям. Уделяйте время не только проверке уроков и дневника, но и психологическому самочувствию подростка. Помните, что 14-18 лет - самый нежный и тонкий возраст. Время, когда психика человека перестраивается и личность очень подвержена влиянию извне, - говорит психолог Элина Высокова.
Запомните первые признаки анорексии. Если заметили, что ваш ребенок играет с едой, отказывается ужинать за семейным столом, ссылаясь на то, что поел в школе, воротит нос от того, что любил и с удовольствием ел раньше, уносит еду в свою комнату - насторожитесь и поговорите с сыном или дочерью.
Преувеличенное внимание к своей внешности вообще свойственно подросткам. Однако, прислушайтесь к своим чувствам, чтобы не упустить перебор.
Симптомы анорексии:
- постоянная потеря веса
- патологический страх потолстеть
- навязчивые разговоры о диетах
- бессонница
- желание спрятаться
- хроническая депрессия
- нежелание останавливаться на достигнутом результате диеты
- беспрерывное ощущение, что некоторые части тела подвержены ожирению
- при анорексии люди непроизвольно едят стоя, мелко дробя пищу в тарелке
- при голодании или приеме пищи, жертвы анорексии испытывают чувство вины
Бросала ли тебя когда-нибудь женщина, друг?
Бросала ли тебя когда-нибудь женщина, друг? Помнишь ли, как тебе было больно? Несмотря на твои уверения в том, что на такие мелочи тебе плевать и на все попытки показаться матёрым циником и похуистом, который вообще-то всегда САМ бросает баб, я уверен, что ты помнишь. Ведь здесь и предательство, и чувство собственной несостоятельности, и холодная кислота ревности (её больше всего). И горькое чувство удивлённой покинутости, словно у телёнка, который мирно посасывал тёплое вымя, а ему обухом промеж беззащитных шелковистых ушей. Телятинка нежная.
Ты просыпаешься на мокрой подушке, и стыд, стыд, ведь мужчины вроде бы не плачут.
Пытаешься извести, выскоблить её образ из себя, но на этой стадии это под силу только героину. Проблема лишь в том, что у этого замечательного лекарства есть одно маленькое побочное действие: за полтора года переделывает человека в полноценное насекомое. Которому, справедливости ради надо отметить, действительно похуй на всех баб планеты. Но насекомые долго не живут.
Ты напиваешься до поцелуев её фотографий.
Следующая стадия деструктивна: ты эти фотографии рвёшь.
Оставляешь только детскую, в смутной надежде на то, что так будет легче простить.
Тебя мучит желание увидеть её, объясниться (хотя объяснялись уже хУеву пирамиду раз), но тот факт, что ушла она не просто в простительную пустоту, а к другому, делает предполагаемую встречу с ней социально опасной, потому что вдруг она придёт с ним, а в тюрьму неохота.
Звонки твои невменяемы и истеричны, ты сам себе противен, потому что понимаешь, что выглядишь дрожащим, шмыгающим слабаком, а так хочется быть сильным.
А как бы поступил сильный человек, ставший вдруг ненужным на ярко освещённой сцене?
Удушил бы (привет, Отелло, психованный ниггер) подлую предательницу? Спятил бы, дико хохоча, и обоссал суфлёра? Завыл бы в софиты? Дуэль, дуэль? Нет, не то…
Переместился бы в уютные сумерки зрительного зала, и наблюдал, что же будет дальше.
Ведь это так интересно и познавательно. Позволяет глубже постигнуть природу человека, потому что на себе её не всегда познаешь – сидя в мешке трудно судить о его цвете.
Некоторые эпизоды представления болезненны, но ничего. Финал окупит. Главное досмотреть.
Вот, значит, она. Она, на которую невозможно спокойно смотреть, потому что помнишь каждую… Так, стоп. Эмоций не нужно – они мешают наблюдать. Это просто баба.
Вот, значит баба, а вот он. Её новый.
Идут, держась за руки, он сдержанно шутит, она смеётся, прямо как с тобой когда-то. Походка, как всегда, обнаруживает в ней богиню.
Даже юбка на ней та же, с невидимыми уже следами твоего семени, это тогда, в парке…
Fuck this. Не вспоминать.
У них всё только начинается, милая, почти безупречная стадия. Она даёт ему по нарастающей: всё чаще и изощрённее, балует.
Не нравится видеть их секс? Нет уж, ты смотри. Когда слёзы уйдут из твоих глаз, ты присмотришься и увидишь, что даёт она ему примерно так же, как давала когда-то тебе, и даже с одним, тускло радующим тебя различием – не глотает.
Он ебёт её то остервенело, то лениво. На это почти невозможно смотреть, но ты должен, чтобы исцелиться.
«Целуйся с ней, уёбок, в этих губах не раз бывал мой член, целуйся, стараясь не думать об этом» на данном этапе остаётся спасаться вот такими низменными мыслями.
Она поёт по утрам, и это, пожалуй, самое невыносимое, - она счастлива.
Это самая болезненная часть спектакля, и к счастью она подходит к концу. В силу вступает следующая стадия (как раз та, на которой она тебя бросила).
Он начинает изменять ей, но делает это незаметно, а тебе и жаль её, и нет. Больше хочется набить ему ебало, потому что те две дуры, которых он поёбывает, не то что некрасивее – вообще непонятно, как на них может что-то, кроме взгляда гинеколога, подняться.
Проходит полгода, и наблюдать становиться всё легче. Легче, оттого, что, во-первых, привык, а во-вторых, свежесть и новизна в их отношениях прошла, и постепенно подползает позёвывающая бытовуха.
Он, посрав, забывает про освежитель, и она, зайдя в туалет после него, брезгливо зажимает нос. Ты улыбаешься. Дыши полной грудью, сука, ведь это любовь твоя так пахнет.
Суп, приготовленный ею, пересолен, а он дико хотел есть, швыряет ложку на стол, и уходит в кафе.
Она, ловко мастурбирующая в ванной, потому что он перебрал катанки и в силу недопустимого качества (и уж тем более количества) алкоголя в крови временно утратил общесоциальные (не мог даже ходить) функции и эрекцию.
Он поднимает трубку назойливо звонящего телефона и слышит оттуда: «Э, сющай, Лэну пазави».
Убираешь сотовый в карман и с любопытством созерцаешь. Шум, крик, рамс. Ай, нехорошо.
Она задерживается на работе, приходит пьяная. Снова скандал, летает посуда и вещи, он из последних сил сдерживается, чтобы не ударить её, потом всё-таки не выдерживает, и бьёт. Не кулаком, но так, что она кубарем летит в угол. Ты невольно сжимаешь подлокотники кресла. Хочется тоже выйти на сцену, и немного поучаствовать. Взорвать ему ебало, например. За то, что поднял руку на ту, на которую ты и голос-то повысить не смел. Но ты всего лишь зритель, да и то нелегальный, так что роскошь такую себе позволить не можешь. Сиди бля и смотри.
Она, пошатываясь, встаёт, шипит «уууйййёбок», снова падает. Непонятно, то ли это нокдаун, то ли синь. Он испуганно бросается к ней. Склоняется. Со звучным мясным шлепком она наотмашь хлещет его по лицу. Какое-то время они уморительно дерутся. Ну как дерутся – он ловит её беспокойные руки, которые пытаются вцепиться ему в голову. Всё (думаешь ты), такая гордая натура, как она, побоев не простит. Теперь точно расстанутся.
Но тут он размашисто рвёт на ней платье, и у них вспыхивает свирепый примирительный секс, когда в каждой хлещущей фрикции одновременно и месть и сладость, и зачатие и удар ножом.
Не расстались. А ты-то думал, что знаешь её?
Вот она слегка с пузом, варит вермишель на кухне. Не поёт. На соседней конфорке что-то ожило и вскипело, она шепчет: «ёбанаврот». Он поднимает глаза от газеты и спокойно говорит: «Ещё раз услышу – получишь в дыню». «А тебе, значит, можно матом ругаться?». «Баба – это другое»- замечает он весомо, и хоть тут ты с ним полностью согласен.
Пельмени, носки, степенные прогулки в парке. Котлеты (покупные), ночнушка, телевизор. Микроволновая печь, бигуди, растянутые семейники. И всё.
И всё у них вроде бы хорошо, но как-то пронзительно скучно, скучно. Эмоции остывают, краски выцветают. Даже ебёт он её уже в удобно отлаженных, ненапряжных позициях.
Тебе уже не хочется досматривать, и так понятно, что будет дальше:
…утомительно стандартная свадьба (туфелька с шампанским, две драки, блюющий с балкона тесть, неутешительное сведение баланса пропитого и подаренного).
…вот он встречает её, бледненькую, из роддома, а дальше совсем неинтересно. Ты невольно дремлешь в кресле, просыпаясь только от их ссор, а потом и от ссор этих просыпаться перестаёшь, поскольку из бурных драйвовых постановок они трансформировались в вялотекущую вражду с блёклыми вспышками взаимных обвинений и убийственным молчанием как главным козырем.
Зеваешь. Наблюдать становиться невыносимо незачем, ибо боль ушла, обида растворилась… Вся исключительность, мнимо присущая этой женщине, растворилась тоже. Теперь это действительно – просто баба.
Внешнее очарование театральных мистификаций обернулось само против себя, а яркая концовка, которая, как режиссёрский ход, может и спасла бы спектакль, непременно включала бы в себя элемент трагедии, а этого (по-крайней мере ей) ты не желаешь. Пусть живёт как хочет, учит блоки, потому что при её гоноре и его нетерпимости пиздить он её будет часто. Пусть, их дело. Acta est fabula.
Выходишь на улицу из темноты и духоты чужой жизни. Стираешь номер её телефона из одной памяти, затем из другой. Всё, нет такого номера. Свободен. Время широким языком всё-таки способно зализать любую рану. Главное – не ебонуться в самом начале.
А дома, из детской её фотографии (где она в белой панамке сидит на корточках, шаловливо высунув кончик языка) складываешь кривой самолётик, запускаешь его с балкона и наблюдаешь, как он по сужающейся спирали улетает вниз, в лужу, в никуда.
Ты просыпаешься на мокрой подушке, и стыд, стыд, ведь мужчины вроде бы не плачут.
Пытаешься извести, выскоблить её образ из себя, но на этой стадии это под силу только героину. Проблема лишь в том, что у этого замечательного лекарства есть одно маленькое побочное действие: за полтора года переделывает человека в полноценное насекомое. Которому, справедливости ради надо отметить, действительно похуй на всех баб планеты. Но насекомые долго не живут.
Ты напиваешься до поцелуев её фотографий.
Следующая стадия деструктивна: ты эти фотографии рвёшь.
Оставляешь только детскую, в смутной надежде на то, что так будет легче простить.
Тебя мучит желание увидеть её, объясниться (хотя объяснялись уже хУеву пирамиду раз), но тот факт, что ушла она не просто в простительную пустоту, а к другому, делает предполагаемую встречу с ней социально опасной, потому что вдруг она придёт с ним, а в тюрьму неохота.
Звонки твои невменяемы и истеричны, ты сам себе противен, потому что понимаешь, что выглядишь дрожащим, шмыгающим слабаком, а так хочется быть сильным.
А как бы поступил сильный человек, ставший вдруг ненужным на ярко освещённой сцене?
Удушил бы (привет, Отелло, психованный ниггер) подлую предательницу? Спятил бы, дико хохоча, и обоссал суфлёра? Завыл бы в софиты? Дуэль, дуэль? Нет, не то…
Переместился бы в уютные сумерки зрительного зала, и наблюдал, что же будет дальше.
Ведь это так интересно и познавательно. Позволяет глубже постигнуть природу человека, потому что на себе её не всегда познаешь – сидя в мешке трудно судить о его цвете.
Некоторые эпизоды представления болезненны, но ничего. Финал окупит. Главное досмотреть.
Вот, значит, она. Она, на которую невозможно спокойно смотреть, потому что помнишь каждую… Так, стоп. Эмоций не нужно – они мешают наблюдать. Это просто баба.
Вот, значит баба, а вот он. Её новый.
Идут, держась за руки, он сдержанно шутит, она смеётся, прямо как с тобой когда-то. Походка, как всегда, обнаруживает в ней богиню.
Даже юбка на ней та же, с невидимыми уже следами твоего семени, это тогда, в парке…
Fuck this. Не вспоминать.
У них всё только начинается, милая, почти безупречная стадия. Она даёт ему по нарастающей: всё чаще и изощрённее, балует.
Не нравится видеть их секс? Нет уж, ты смотри. Когда слёзы уйдут из твоих глаз, ты присмотришься и увидишь, что даёт она ему примерно так же, как давала когда-то тебе, и даже с одним, тускло радующим тебя различием – не глотает.
Он ебёт её то остервенело, то лениво. На это почти невозможно смотреть, но ты должен, чтобы исцелиться.
«Целуйся с ней, уёбок, в этих губах не раз бывал мой член, целуйся, стараясь не думать об этом» на данном этапе остаётся спасаться вот такими низменными мыслями.
Она поёт по утрам, и это, пожалуй, самое невыносимое, - она счастлива.
Это самая болезненная часть спектакля, и к счастью она подходит к концу. В силу вступает следующая стадия (как раз та, на которой она тебя бросила).
Он начинает изменять ей, но делает это незаметно, а тебе и жаль её, и нет. Больше хочется набить ему ебало, потому что те две дуры, которых он поёбывает, не то что некрасивее – вообще непонятно, как на них может что-то, кроме взгляда гинеколога, подняться.
Проходит полгода, и наблюдать становиться всё легче. Легче, оттого, что, во-первых, привык, а во-вторых, свежесть и новизна в их отношениях прошла, и постепенно подползает позёвывающая бытовуха.
Он, посрав, забывает про освежитель, и она, зайдя в туалет после него, брезгливо зажимает нос. Ты улыбаешься. Дыши полной грудью, сука, ведь это любовь твоя так пахнет.
Суп, приготовленный ею, пересолен, а он дико хотел есть, швыряет ложку на стол, и уходит в кафе.
Она, ловко мастурбирующая в ванной, потому что он перебрал катанки и в силу недопустимого качества (и уж тем более количества) алкоголя в крови временно утратил общесоциальные (не мог даже ходить) функции и эрекцию.
Он поднимает трубку назойливо звонящего телефона и слышит оттуда: «Э, сющай, Лэну пазави».
Убираешь сотовый в карман и с любопытством созерцаешь. Шум, крик, рамс. Ай, нехорошо.
Она задерживается на работе, приходит пьяная. Снова скандал, летает посуда и вещи, он из последних сил сдерживается, чтобы не ударить её, потом всё-таки не выдерживает, и бьёт. Не кулаком, но так, что она кубарем летит в угол. Ты невольно сжимаешь подлокотники кресла. Хочется тоже выйти на сцену, и немного поучаствовать. Взорвать ему ебало, например. За то, что поднял руку на ту, на которую ты и голос-то повысить не смел. Но ты всего лишь зритель, да и то нелегальный, так что роскошь такую себе позволить не можешь. Сиди бля и смотри.
Она, пошатываясь, встаёт, шипит «уууйййёбок», снова падает. Непонятно, то ли это нокдаун, то ли синь. Он испуганно бросается к ней. Склоняется. Со звучным мясным шлепком она наотмашь хлещет его по лицу. Какое-то время они уморительно дерутся. Ну как дерутся – он ловит её беспокойные руки, которые пытаются вцепиться ему в голову. Всё (думаешь ты), такая гордая натура, как она, побоев не простит. Теперь точно расстанутся.
Но тут он размашисто рвёт на ней платье, и у них вспыхивает свирепый примирительный секс, когда в каждой хлещущей фрикции одновременно и месть и сладость, и зачатие и удар ножом.
Не расстались. А ты-то думал, что знаешь её?
Вот она слегка с пузом, варит вермишель на кухне. Не поёт. На соседней конфорке что-то ожило и вскипело, она шепчет: «ёбанаврот». Он поднимает глаза от газеты и спокойно говорит: «Ещё раз услышу – получишь в дыню». «А тебе, значит, можно матом ругаться?». «Баба – это другое»- замечает он весомо, и хоть тут ты с ним полностью согласен.
Пельмени, носки, степенные прогулки в парке. Котлеты (покупные), ночнушка, телевизор. Микроволновая печь, бигуди, растянутые семейники. И всё.
И всё у них вроде бы хорошо, но как-то пронзительно скучно, скучно. Эмоции остывают, краски выцветают. Даже ебёт он её уже в удобно отлаженных, ненапряжных позициях.
Тебе уже не хочется досматривать, и так понятно, что будет дальше:
…утомительно стандартная свадьба (туфелька с шампанским, две драки, блюющий с балкона тесть, неутешительное сведение баланса пропитого и подаренного).
…вот он встречает её, бледненькую, из роддома, а дальше совсем неинтересно. Ты невольно дремлешь в кресле, просыпаясь только от их ссор, а потом и от ссор этих просыпаться перестаёшь, поскольку из бурных драйвовых постановок они трансформировались в вялотекущую вражду с блёклыми вспышками взаимных обвинений и убийственным молчанием как главным козырем.
Зеваешь. Наблюдать становиться невыносимо незачем, ибо боль ушла, обида растворилась… Вся исключительность, мнимо присущая этой женщине, растворилась тоже. Теперь это действительно – просто баба.
Внешнее очарование театральных мистификаций обернулось само против себя, а яркая концовка, которая, как режиссёрский ход, может и спасла бы спектакль, непременно включала бы в себя элемент трагедии, а этого (по-крайней мере ей) ты не желаешь. Пусть живёт как хочет, учит блоки, потому что при её гоноре и его нетерпимости пиздить он её будет часто. Пусть, их дело. Acta est fabula.
Выходишь на улицу из темноты и духоты чужой жизни. Стираешь номер её телефона из одной памяти, затем из другой. Всё, нет такого номера. Свободен. Время широким языком всё-таки способно зализать любую рану. Главное – не ебонуться в самом начале.
А дома, из детской её фотографии (где она в белой панамке сидит на корточках, шаловливо высунув кончик языка) складываешь кривой самолётик, запускаешь его с балкона и наблюдаешь, как он по сужающейся спирали улетает вниз, в лужу, в никуда.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)